Тайная война против революционной Кубы (иллюстр) - Страница 30

«Американские должностные лица, — передает агентство из Вашингтона, — частным образом приветствовали предложение о мире, сделанное новой хунтой, и заявили, что, как они надеются, лидер мятежников Фидель Кастро найдет какой-то способ вести переговоры с военными руководителями, взявшими власть вместо Батисты».

В другой телеграмме излагается интервью с находившимся в Соединенных Штатах Антонио де Вароной. «Создание нынешней хунты, — заявил корреспонденту этот «нейлоновый освободитель», — наилучшее решение при сложившихся условиях. Хунта перекидывает мост в будущее». Варона категорически отверг

предположение, будто образование хунты — маневр Батисты.

«Нет, — воскликнул он, — все лидеры хунты — противники Батисты. Скорее речь идет о перевороте, совершенном хунтой…»

В 11.30 «Радио Ребельде» начинает передавать обращение Фиделя Кастро к кубинскому народу. Взволнованные слова этого обращения слышит вся Куба. Слышат его и члены хунты, и посол Смит.

...

«К народу Кубы! Ко всем трудящимся!

По сговору с тираном военная хунта захватила власть, чтобы обеспечить его бегство и бегство главных убийц, чтобы попытаться остановить революционный порыв и таким образом украсть у нас победу.

Повстанческая армия будет продолжать свои нарастающие, как лавина, военные действия, принимая только безоговорочную капитуляцию военных гарнизонов.

Народ Кубы и все трудящиеся должны тотчас начать подготовку к тому, чтобы 2 января объявить по всей стране всеобщую забастовку в поддержку Повстанческой армии и обеспечить таким образом полную победу революции…»

Это уже не робкий стук в дверь, а громовые раскаты! Вопреки расчетам Вашингтона повстанцы объявляют хунте генерала Кантильо такую же беспощадную войну, как и Батисте. В 12 часов дня вышедшие из подполья революционеры в Гаване заявляют, что в городе немедленно начинается всеобщая политическая стачка. Командиры осажденных гарнизонов Сантьяго и Санта-Клары доносят: Повстанческая армия начала решительный штурм.

Корабль заговорщиков трещит по всем швам. Генерал Педраса садится в первый попавшийся самолет и улетает с Кубы. Его примеру следуют Нуньес Портуондо и другие члены хунты. Но Пьедра и Кантильо все еще цепляются за власть. Пьедра даже вызывает в Президентский дворец членов Верховного суда, чтобы в их присутствии принести полагающуюся по конституции президентскую присягу. Но коллеги Пьедры вежливо, но твердо отказываются принять присягу у «временного президента».

В час дня в Президентском дворце появляется по-

сол Смит. Как от назойливой мухи, отмахивается он от «временного президента» и уединяется с генералом Кантильо.

С момента бегства Батисты прошло всего десять часов.

Самолет летит на Пинос

В тот же самый день, 1 января 1959 года, около 4 часов вечера, на лазурные воды Карибского моря легла тень двухмоторного самолета с опознавательными знаками кубинских военно-воздушных сил. Самолет держал курс на Пинос — остров, расположенный неподалеку от южного побережья Кубы.

Название острова мало что говорит читателю. Между тем трудно найти на земле человека, не побывавшего на этом клочке суши еще в детстве, вместе с героями одной из увлекательнейших приключенческих книг. Остров Пинос — легендарный Остров Сокровищ, воспетый Робертом Луисом Стивенсоном. Однако в дни батистовской тирании слава Пиноса носила совсем иной характер: остров являлся местом ссылки политических противников диктатора. Здесь в сырых казематах старинной крепости «Модело» содержались несколько сот узников, в большинстве своем — революционеры, с которыми батистовской охранке не удалось расправиться при «попытке к бегству».

Имелись среди узников и люди иного сорта. Один из них — бывший полковник кубинской армии Рамон Баркин — честолюбивый офицер, которому прочили блестящее будущее. 4 апреля 1956 года он вместе с группой других кубинских офицеров пытался поднять мятеж против Батисты.

Сложны причины, толкнувшие Баркина на путь военного путча. Не последнюю роль сыграли его честолюбивые замыслы — он сам хотел сесть в президентское кресло. Возможно, к его выступлению имели отношение и определенные американские круги, пытавшиеся еще в 1956 году осуществить в Гаване «смену караула». До 1956 года Баркин занимал посты кубинского военного атташе в Вашингтоне и представителя Кубы в так называемом Межамериканском совете обороны. Характер его деятельности в Вашингтоне позволяет

думать, что он являлся «своим человеком» в Пентагоне. Одно не подлежит сомнению: участники заговора были бесконечно далеки от кубинского народа и не ставили своей целью добиться каких-либо экономических, а тем более социальных преобразований.

Батисте удалось без особого труда справиться с заговорщиками, и вместо Президентского дворца Баркин оказался на острове Пинос. Военный суд приговорил его к сравнительно небольшому сроку заключения — шести годам тюрьмы. Уже сам по себе этот факт свидетельствует: у Баркина были влиятельные покровители.

В тюрьме Баркин не раз излагал свое политическое «кредо» кубинским революционерам. Как рассказывал нам Хесус Монтане, экспедиционер с «Гранмы», захваченный батистовцами в плен и заключенный в тюрьму острова Пинос, Баркин в этих беседах открыто выражал симпатии «американскому образу жизни» и убеждение в том, что на Кубе нельзя править без поддержки США. Не скрывал он и своих планов стать в конце концов во главе кубинской армии. Армия, говорил Баркин, должна играть «новую роль» в государстве. Ради достижения этой цели он был готов сотрудничать даже с повстанцами…