Тайная война против революционной Кубы (иллюстр) - Страница 59

Однако в конце концов верх одержали сторонники «жесткой линии». И дело не просто в том, что классовая ненависть к революционной Кубе поборола здравый смысл. В лагере сторонников удушения кубинской революции с помощью «экономических санкций» оказались влиятельнейшие государственные деятели Соединенных Штатов, как стоявшие у власти, так и пребы

173

вавшие в «оппозиции». Если руководитель ЦРУ республиканец Аллен Даллес добивался активизации борьбы против Кубы, наряду с прочими факторами, еще и потому, что аграрная реформа наносила удар по прямым интересам семейства Даллесов (оно было одним из крупнейших акционеров «Франсиско шугар компани»), то сенатор-демократ Джордж Смазерс видел в ликвидации кубинской сахарной квоты возможность увеличить сбыт в США доминиканского сахара (Смазерс тесно связан с американской сахарной монополией «Саут Пуэрто-Рико шугар компани», действующей в Доминиканской Республике). Классовая ненависть, страх перед революцией и служба «мистеру Доллару» объединили таким образом в одном лагере политических противников и финансовых конкурентов.

Но разумеется, «сахарное лобби» в Вашингтоне охватывало гораздо более широкий круг лиц. Оно было полем деятельности таких видных политических деятелей США, как сенаторы А. Эллендер и С. Тэрмонд, Э. Мартин и Г. Бэрд, конгрессмены Дж. Маккормак. Г. Кулей и Г. Уитроу, тогдашний помощник государственного секретаря Г. Холлэнд, полковник Гордон Мур — родственник президента Эйзенхауэра, Роберто Хин-шо — зять государственного секретаря Джона Фостера Даллеса и десятки других лиц. В применении экономического давления, и особенно в ликвидации сахарной кубинской квоты, одни из них видели средство спасти свои позиции на Кубе, а другие, наоборот, рассчитывали за счет Кубы расширить и укрепить позиции монополий, орудовавших в других странах, — Доминиканской Республике, на Филиппинах и т. д. Так или иначе, и те и другие оказались в лагере яростных поборников экономической агрессии против Кубы.

Однако первые пристрелочные залпы экономической войны американского империализма против Кубы не затронули сахарную квоту. Уолл-стрит начал атаку силами горнорудных монополий, занимавшихся разработкой богатейших месторождений кубинского никеля. Возглавила эту атаку «Moa бэй майнинг компани».

«Moa бэй» основана в середине 50-х годов для разработки залежей никеля в бухте Moa, которые североамериканские специалисты оценивали в 40 миллионов тонн и считали самыми крупными в мире после канадских.

174

Любопытно, что одним из главных держателей акций компании являлся не кто иной, как Эрл Смит — тогдашний посол США в Гаване, а декрет, узаконивший передачу месторождений в Moa в концессию американской компании, был отредактирован в здании… посольства Соединенных Штатов.

Когда Революционное правительство решило пересмотреть грабительский закон, держатели акций в Нью-Йорке пришли в ярость. В начале марта 1960 года компания направила кубинскому правительству официальное извещение о прекращении работ, сославшись на то, что, дескать, североамериканские банкиры не желают выплачивать оставшиеся 13 миллионов долларов, необходимые для завершения поисковых работ. Компания, вероятно, полагала, что, забросив разработку месторождения, которое могло бы дать работу многим труженикам и валютные поступления государству, она заставит Революционное правительство отступить. Однако она просчиталась. Кубинское государство взяло в свои руки имущество «Moa бэй», и работы на рудниках не остановились. «Moa бэй» пришлось окончательно распроститься с Кубой: в апреле 1960 года 16 американских инженеров, руководивших работами в «Moa», вернулись в США.

Вслед за «Moa бэй» в наступление перешла и другая американская никелевая монополия — «Никаро никел компани» — гигантское предприятие, начавшее работать в провинции Орьенте еще в годы второй мировой войны и субсидировавшееся американской фирмой «Фрипорт сальфур компани».

В конце апреля 1960 года «Никаро» погрузила на пароход партию никеля и концентратов, но отказалась уплатить введенный Революционным правительством новый налог на экспорт — 25 процентов стоимости руды на мировом рынке в день погрузки. Тем самым «Никаро никел компани» пыталась навязать Революционному правительству одну из тех грабительских операций, которые при диктатуре Батисты были обычным явлением. Ответ Революционного правительства был категорическим: судно с грузом не выйдет в море-Американскому персоналу компании пришлось, как и их коллегам из «Moa бэй», укладывать чемоданы…

Стараясь лишить Кубу источников поступления ва-

175

люты, американские империалисты объявили острову Свободы «туристский бойкот». Газеты и телеграфные агентства США принялись распространять страшные небылицы о том, какая встреча ждет в Гаване американцев, «осмелившихся» посетить Кубу. Транспортные и туристские компании стали вдруг отговаривать путешественников от поездок на Кубу. Они напоминали об антиимпериализме кубинцев, намекали на возможные оскорбления и инциденты — словом, они не рекомендовали… В результате враждебной пропагандистской кампании туризм из США почти прекратился, и Куба лишилась источника, который ежегодно приносил ей 50—60 миллионов долларов дохода.

Так шаг за шагом, с методичностью паука, американские империалисты ткали паутину экономической блокады революционной Кубы.

Наконец, 27 июня 1960 года сельскохозяйственная комиссия палаты представителей конгресса США одобрила законопроект, уполномачивавший президента Эйзенхауэра сократить или даже совсем ликвидировать кубинскую сахарную квоту. Тремя днями позже законопроект утвердила палата представителей. Конгрессмены торопились — они хотели лишить Кубу возможности поставить Соединенным Штатам 740 тысяч тонн сахара в счет квоты 1960 года. От конгрессменов не отстал и сам президент Эйзенхауэр: уже 6 июля он объявил о первом значительном сокращении кубинской сахарной квоты — на 700 тысяч тонн.