Тайная война против революционной Кубы (иллюстр) - Страница 72

Это письмо придало батистовским офицерам решимость, но все же не развеяло подозрений. Отправляясь к месту новой «работы», каждый из группы Сан Романа, не сговариваясь, на всякий случай прихватил с собой оружие.

— У каждого из нас, — вспоминал позднее Сан Роман, — были пистолет и патроны, так как, независимо от письма Бланко, мы хотели быть уверенными друг в друге. Так уж все это начиналось. Друг другу мы не верили, доверяли только американцам…

Что же касается американцев, то они в свою очередь не верили наемникам. Первый же янки, которому Артиме передал группу Сан Романа для переброски к месту назначения, предложил кубинцам немедленно сдать все имевшееся у них оружие. За время пути в секретный сборный лагерь, расположившийся на уединенном флоридском островке Усеппа, батистовские офицеры выслушивали этот приказ по крайней мере три раза.

Когда Сан Роман и его спутники прибыли на остров, там уже находилось несколько десятков кубинцев. В первый же день прибывшим заявили, что отныне все, что связано с их деятельностью, является абсолютным секретом. В последующие дни они пройдут проверку, после чего из них будут отобраны лица, наиболее пригодные для занятия командных должностей, и переведены в другой секретный лагерь.

На следующий день началась проверка, растянувшаяся почти на три недели. «Каждый рекрут, — пишет в своей книге Хейнс Джонсон, — проходил физическую, умственную и психологическую проверки, а также держал экзамен на общую годность. Особо важное значение придавалось испытанию на «детекторе лжи». В ходе проверки каждый солдат получал личный номер, начиная с 2500. Такой порядок, говорили американцы, введет врага в заблуждение. Кастро подумает,

216

что перед ним масса людей, а не горстка, которая в настоящее время находится на острове. К весне следующего года личные номера далеко перевалили за 4000».

22 июня 1960 года проверка закончилась. 28 наемникам, в том числе Хосе Сан Роману, предстояло переменить место жительства. Вечером того же дня они начали утомительное путешествие, и приблизительно через сутки двухмоторный самолет, окна которого были занавешены, доставил их в совершенно незнакомую местность. Как позднее им удалось установить, это оказался форт Гулик — лагерь американских войск специального назначения в зоне Панамского канала.

Начались месяцы учебы и тренировок. Десятки американских инструкторов без устали учили кубинских наемников приемам партизанской войны. Изнурительные походы по джунглям и внезапные атаки из засад сменяли десантные операции, наступления и отступления, фланговые маневры и форсированные марш-броски. Здесь Сан Роман встретил многих других батистовских офицеров — Романа Ферера, Альфонса Кароля, Алехандро дель Валье, Яго Суэйро и других. В конце августа после большой военной игры, в ходе которой наемники успешно «атаковали» американскую базу с тыла, их погрузили на самолеты и под покровом ночи перебросили в очередное «новое место». Когда рассвело, наемники обнаружили, что они находятся высоко в горах у подножия дымящегося вулкана. Рядом с бараком, где они провели остаток ночи, стояли десятки других, точно таких же сооружений. Повсюду слышалась кубинская речь.

— Где мы? — спросил кто-то из группы Сан Романа проходившего мимо человека.

— База «Траке», Гватемала, — отозвался тот. — Кажется, нашего полку прибыло…

Приблизительно в то же самое время, когда группа Сан Романа проходила на острове Усеппа проверку на «детекторе лжи», в Майами, Нью-Йорке и некоторых других городах Соединенных Штатов распахнули свои двери центры по вербовке кубинского пушечного мяса. Для готовившейся авантюры требовались не только командиры, но и солдаты, те, чьими трупами руководители ЦРУ рассчитывали вымостить себе дорогу в Гавану.

217

Не полагаясь на «сознательность» контрреволюционеров, «люди из Лэнгли» широко практиковали экономический и политический нажим, дабы загнать эмигрантов в ряды «армии вторжения». С этой целью через многочисленные контрреволюционные организации было объявлено, что лица, уклоняющиеся от участия в вооруженной борьбе «против режима Кастро», лишатся права получить обратно свою собственность на Кубе «после победы».

Центром вербовочной деятельности стал двухэтажный кирпичный особняк под номером 1700 на бульваре Бискайн в Майами. Сюда стекались «добровольцы», завербованные среди эмигрантского отребья. Здесь агенты Центрального разведывательного управления и Федерального бюро расследований с помощью кубинских «экспертов» производили окончательный отбор рекрутов. Помимо особняка на бульваре Бискайн, свидетельствовал корреспондент газеты «Вашингтон дейли ньюс» Джордж Клиффорд, «любой кубинец, который хотел завербоваться для борьбы против Кастро, встречал горячий прием по меньшей мере в пяти центрах, расположенных в различных местах района Майами». Филиалы вербовочных центров действовали и в Нью-Йорке, в частности на 45-й улице Уэст-сайда, в доме № 341; на Бродвее, в доме № 1650, помещение 331; на Парк-авеню, в доме № 225, и т. д.

Процедура вербовки выглядела довольно шаблонно. Заполнив анкету, пройдя медицинский осмотр и проверку в отделе безопасности, «доброволец» получал ботинки парашютиста, форму цвета хаки и вещевой мешок со сменой белья. Затем его направляли в один из тайных лагерей, расположенных на территории США, для окончательной проверки. Путь рядового кубинского наемника в гватемальские центры подготовки можно проследить по рассказу Эрнейдо Оливы. Этот бывший батистовский офицер бежал с Кубы значительно позже Сан Романа и его сообщников — в июне 1960 года, а в августе его завербовали как рядового солдата «бригады вторжения».