Тайная война против революционной Кубы (иллюстр) - Страница 88

Остатки американского бомбардировщика «Б-26», сбитого над Плайя-Хирон.

Теперь центр тяжести борьбы против вторгшегося врага переместился на сушу. Уже утром 17 апреля на помощь отрядам народной милиции, принявшим на себя первый удар интервентов, начали подходить части регулярной кубинской армии. Вступил в бой батальон, расквартированный вблизи сахарного завода «Аустралиа». Затем в район боевых действий перебрасываются курсанты школы народной милиции из города Матансас. К вечеру в соприкосновение с противником входят еще один батальон, переброшенный из Матансаса, а также боевые колонны № 1 и № 2, усиленные танками

262

и тяжелой артиллерией. С рассветом 18 апреля отдается приказ начать генеральное наступление на позиции высадившихся наемников. Замысел командования революционной армии сводился к тому, чтобы двумя концентрированными ударами через Ягуарамас — Сен-Блас — Хирон и завод «Аустралиа» — Плайя-Ларга — Хирон отрезать основные силы наемников от моря, загнать их в болота и там уничтожить.

Несмотря на отчаянные попытки врага наладить оборону, несмотря на то, что утром 18 апреля агрессоры на короткое время ввели в бой американские реактивные истребители и организовали огневую поддержку с кораблей, участь десанта была предрешена. Потерявшие веру в быструю победу, отрезанные от кораблей, наемники ЦРУ думали уже не о вступлении в Гавану, а о том, как бы выбраться из пекла. Но спасения не было. Начавшие наступление части кубинской регулярной армии все крепче стягивали петлю на горле десанта. В борьбу против горе-освободителей активно включилось и местное население, которое, по расчетам американских «стратегов», должно было немедленно присоединиться к интервентам. В этом заключался еще один — главный — сюрприз, приготовленный агрессорам народом Кубы. Империалисты не учли (да и не могли учесть) революционный энтузиазм миллионов простых кубинцев, защищавших свои кровные завоевания. А между тем именно морально-политические факторы играли в сложившейся ситуации решающую роль и обрекли операцию на неминуемое поражение.

Дело в том, что, возможно, ни в одном другом районе Кубы за два с половиной года революции не было сделано столько для населения, как в Сьенаге-де-Сапата. До 1959 года население этого района влачило жалкое существование. Достаточно сказать, что поездка местного «гуахиро» в ближайший «центр цивилизации» занимала минимум три дня. В этой болотистой местности земледелие и скотоводство были невозможны. Единственный источник существования — обжиг древесного угля. Но сколько нужно было Кубе древесного угля?

В своем выступлении по телевидению 23 апреля Фидель Кастро приводил такие слова, сказанные одним

263

из местных крестьян в первые же дни после победы революции:

— Знаешь, человек выносливее собаки; здесь были собаки, которые подохли от голода, а мы вот не умерли… Человек выносливее собаки…

Победа революции коренным образом изменила жизнь обитателей Сьенаги-де-Сапата. Появились превосходные шоссейные дороги. Общий подъем экономики Кубы увеличил спрос на древесный уголь. В районе Лагуны-дель-Тесоро и поселка Хирон развернулось интенсивное строительство туристского центра на 1200 мест. В Сьенаге-де-Сапата появились врачи, бесплатно лечившие местных жителей. В момент вторжения наемников в этой зоне трудились около 200 учителей-добровольцев. Словом, революция дала местному населению то, о чем оно раньше даже не мечтало, — работу, хорошее жилище, школы, больницы. Удивительно ли, что среди крестьян не только не нашлось предателей, но, наоборот, с первых же минут вторжения сотни добровольцев взялись за оружие, чтобы отстоять свою революцию, свои завоевания от наймитов империализма?

Но есть ли вообще на Кубе место, где наемники могли бы надеяться хоть на какую-то поддержку? Если не считать американской военной базы Гуантанамо, такого места на острове Свободы нет. Больше того, нигде на Кубе «Бригада 2506» не могла рассчитывать даже на нейтральное к себе отношение. Конечно, имелись люди, готовые встретить агрессоров с распростертыми объятиями. Но их было немного — горстка озлобленных бывших эксплуататоров и их прихлебателей, не успевших удрать в эмиграцию. И к тому же они не представляли собой никакой реальной силы. В часы агрессии на Кубе не было ни одной попытки контрреволюционного путча. Конечно, здесь давали о себе знать своевременные меры бдительности, предпринятые кубинским народом, но, главное, к этому моменту контрреволюция уже не имела в стране экономической и социальной базы.

264

И что самое любопытное, в процесс ликвидации на Кубе опоры контрреволюции невольно внес свой вклад американский империализм. С Кубы бежали с его помощью почти все, кто по своим интересам и взглядам был единственной поддержкой монополистов США на острове. Создав из этой публики воинское соединение, правящие круги США послали его свергать Революционное правительство, пользующееся безграничной поддержкой народа.

В самом деле, кто же пришел «освобождать» Кубу? Из какого человеческого материала состояла «Бригада 2506»? Какие идеалы она начертала на своем знамени?

Вот какие данные приводил на этот счет Фидель Кастро в своем выступлении 1 мая 1961 года:

— Из тысячи пленных наемников… приблизительно 800 человек — выходцы из обеспеченных семей. Из этих 800 человек часть имела в собственности землю площадью 27 556 кабальерий, конфискованную революцией, 9676 домов, 70 предприятий, 10 сахарных заводов, 2 банка и 5 рудников… Кроме того, 200 человек из них — члены самых привилегированных и аристократических клубов Гаваны. Среди остальных пленных 135 — бывшие военнослужащие армии Батисты, а 75 — просто бродяги, деклассированные элементы. Вы помните, что во время открытой дискуссии с интервентами я спросил, был ли среди них кто-нибудь резчиком тростника? Таких не оказалось, за исключением одного, который сказал, что один раз когда-то он рубил тростник…