Тайная война против революционной Кубы (иллюстр) - Страница 48

Революционное правительство разрешило поездку Уильяма Моргана в Майами с целью «закупки оружия» для заговорщиков и личную беседу оттуда по телефону с доминиканским диктатором. После этого разговора Трухильо окончательно поверил, что на Моргана можно положиться. И вскоре на участников заговора, находившихся на Кубе, как из рога изобилия посыпались деньги, оружие, боеприпасы, снаряжение. Лишь за несколько недель, непосредственно предшествовавших выступлению, «заговорщики» получили из-за границы четыре крупных партии оружия: три — из Доминиканской Республики и одну — из Соединенных Штатов.

Дом Моргана в Гаване, взятый под неусыпный надзор органами безопасности Кубы, оказался в центре всей заговорщической деятельности. Сюда не раз приезжали эмиссары Трухильо. Считая, что здесь они находятся в абсолютной безопасности, заговорщики гостили у Моргана по нескольку дней. Особенно часто

142

появлялся испанский священник, которого называли падре Веласко.

11, 12 и 13 августа на аэродроме возле города Тринидад разыгрались заключительные события.

Отрезанный от внешнего мира, Тринидад усилиями сотрудников кубинской контрразведки и солдат Повстанческой армии был превращен в «оплот контрреволюции». Его жителям также предстояло сыграть важную роль: встречать «освободителей» с плакатами и цветами и кричать: «Да здравствует Трухильо!», «Долой Фиделя!» Руководил грандиозным представлением сам Фидель Кастро.

В ночь на 11 августа, после того как кубинские контрразведчики передали по рации сообщение, что «войска восставших» начали бои за Тринидад и что им требуется оружие и боеприпасы, на «театр военных действий» прилетел самолет из Санто-Доминго. С него в район расположения «мятежников» сбросили два десятка ящиков с патронами. Разумеется, «контрреволюционеры» тотчас «овладели» Тринидадом, и Трухильо немедленно получил соответствующее донесение по радио. На следующую ночь самолет прилетел снова. Теперь «мятежники» получили несколько переносных радиостанций и запасное радиооборудование, большое количество пистолетов и винтовок системы «Гэрэнд», ящики с боеприпасами и даже десяток базук. Доставивший оружие падре Веласко сообщил, что следующей ночью из Санто-Доминго прибудет подкрепление — первая группа «экспедиционеров».

Темпераментные, охочие до шутки кубинцы не могли отказать себе в удовольствии поиздеваться над Трухильо в полной мере. И в эфир полетела просьба контрразведчиков срочно сшить для майора Моргана и доставить в Тринидад треуголку и парадный мундир, «такой, как у генералиссимуса Трухильо». Эта просьба мотивировалась тем, что восставшие уже начали «поход на Гавану» и майору Моргану хотелось бы вступить в кубинскую столицу в «мундире генералиссимуса». Ничего не подозревавший Трухильо приказал запросить по радио мерку, и его личный портной приступил к работе…

Но майору Моргану не суждено было увидеть мундир генералиссимуса: нужно было кончать маскарад.

143

В игре участвовало слишком много людей (более 500 жителей Тринидада выполняли роль статистов в этом грандиозном спектакле). Наступил вечер 13 августа…

Впрочем, предоставим возможность рассказать о последнем эпизоде «трухильистского заговора» одному из участников этих событий — бывшему сержанту Повстанческой армии Хулиану Лопесу. Мы отыскали его в Тринидаде, в помещении городского руководства комитетов защиты революции, и вместе с ним поехали туда, где развертывались описанные события.

Рыжая проселочная дорога привела нас на окраину города и, петляя в зарослях марабу, уперлась в небольшие ворота аэродрома, слепленные из тонких тесин и опутанные колючей проволокой. Слева — кусты бело-розовых олеандров, чуть дальше — оранжевый бак на высоких стойках, выполняющий, по-видимому, функции водонапорной башни. Справа — кустарник, усыпанный яркими фиолетовыми цветами, которые в народе выразительно называют «флор де муэрто» — «цветок мертвеца». За кустарником — старый, полуразвалившийся сарай. А прямо перед нами — серо-черная, шершавая от мелкого гравия посадочная полоса. Она как-то странно прогибается посредине, а затем снова взмывает вверх, и ее дальний конец сливается с дымкой моря.

«Вместе с капитаном Кабрера я стоял вот здесь, — говорит Хулиан Лопес, указывая на олеандр. — Как и другие участники операции, мы надели зеленые брюки, а вместо форменных гимнастерок — белые рубахи с нашитыми на спине словами: «Вива ла конхура батистиана — трухильиста!» — «Да здравствует батистовско-трухильистский заговор!»…

В условленный час в небе послышался рокот моторов. Двухмоторный С-46 с потушенными сигнальными огнями сделал круг и пошел на посадку. Второй самолет продолжал описывать круги, как бы желая удостовериться, что все в порядке.

С-46 подрулил и остановился метрах в восьми от края посадочной полосы. Дверца открылась, и… тут мы допустили ошибку: не выдержав, наши бросились вперед, завязалась перестрелка, в которой был ранен пилот самолета (он умер позже в госпитале) и убиты три

144

лейтенанта Повстанческой армии: Элиопе Пас, Оскар Рейтор и Франк Идальго. В самолете мы обнаружили восьмерых забившихся в угол батистовцев, большое количество ящиков с оружием и патронами, а также шкатулку с деньгами: «экспедиционерам» выдали 17 тысяч песо на «мелкие расходы». Деньги эти пришлись весьма кстати: они пошли на проведение аграрной реформы. Второй самолет улетел, как только началась перестрелка».

Возможно, если бы кубинская контрразведка продолжила некоторое время свою игру, то читатель узнал бы еще не один колоритный эпизод из тайной войны Трухильо и «Белой розы» против революционной Кубы, а Повстанческая армия захватила бы в плен весь «иностранный легион» Доминиканской Республики.